Луна предателя - Страница 104

104

— Есть кое-что, о чем я хотела бы поговорить с тобой наедине, — прошептала она, бросая быстрый взгляд на мужа.

— Как пожелаешь, госпожа. — Алек отвел ее в пустую комнату позади зала.

Как только он закрыл дверь, Амали быстро прошла в другой конец помещения, стиснув руки в очевидном беспокойстве. Алек ждал, что последует дальше: Амали со времени их прибытия в Сарикали заговаривала с ним всего раза два.

— Мне посоветовал поговорить с тобой Ниал-и-Некаи, — призналась она наконец. — Он говорит, что на твою честь можно положиться. Я хочу просить тебя об одном, независимо от того, согласишься ли ты выполнить мое желание, ни слова из того, что я скажу, не должно выйти за пределы этой комнаты. Можешь ли ты поручиться мне в этом?

— Может быть, лучше тебе поговорить с кем-нибудь, облеченным властью? — предложил Алек, но Амали покачала головой. — Что ж, я готов дать тебе слово молчать — если только то, что я узнаю от тебя, не пойдет вразрез с моей преданностью принцессе Клиа.

— Преданностью! — воскликнула Амали, ломая руки. — Ну, об этом тебе самому придется судить. Юлан-и-Сатхил потребовал, чтобы некоторые кирнари встретились с ним сегодня в его доме. Мой муж тоже должен быть там

— Не понимаю Я думал, что они с твоим супругом враги.

— Они не испытывают друг к другу теплых чувств, — признала Амали, еще более расстроенная, чем раньше. — Поэтому меня это так и беспокоит. Что бы ни собирался сказать Юлан, это не пойдет на пользу вашей принцессе, но муж не говорит мне, какова цель назначенной встречи. Он так… так встревожен происходящим Я не представляю себе, что могло заставить его согласиться посетить дом того человека.

— Но почему ты говоришь об этом мне?

— Это была идея Ниала, как я уже сказала. Мы беседовали с ним, и он предложил: «Сообщи все как можно скорее Алеку-иАмасе». Почему бы он послал меня к тебе?

— Понятия не имею, госпожа, но даю тебе слово, что твоего секрета никому не открою.

Амали стиснула руку юноши, полными слез глазами вглядываясь в его лицо.

— Я люблю мужа, Алек-и-Амаса, и больше всего на свете не хочу, чтобы с ним случилось несчастье или бесчестье. Я не стала бы говорить с тобой, если бы не боялась за него. Я не могу ничего объяснить — просто с тех пор, как начались эти проклятые переговоры, у меня на сердце лежит ужасная тяжесть. Ведь теперь больше, чем когда-либо, мой муж — преданный союзник Клиа-а-Идрилейн.

— Он знает об этом. Когда должны встретиться кирнари?

— За вечерней трапезой. Вирессийцы всегда ужинают после заката Алек запомнил полезную информацию.

— Пожалуй, тебе лучше теперь вернуться в зал, госпожа, пока тебя не хватились.

Амали благодарно улыбнулась Алеку и выскользнула из комнаты. Алек подождал несколько секунд, потом отправился в казарму искать Ниала.

Рабазиец играл в бакши с Бекой и несколькими ее солдатами, но как только Алек появился в дверях, извинился и прошел вместе с юношей в конюшню.

— Я только что разговаривал с Амали, — сообщил Алек. На лице Ниала отразилось облегчение.

— Я боялся, что она не обратится к тебе.

— Но почему, Ниал? Почему ко мне? Ниал искоса взглянул на Алека.

— Кто лучше тебя сможет воспользоваться такой информацией? Если не ошибаюсь, вы с Серегилом обладаете… определенными талантами, скажем так. Серегила удерживают рядом с Клиа долг и узы крови, да и другие обстоятельства, о которых ты хорошо знаешь. Тебя же ничто не связывает.

— Под обстоятельствами ты имеешь в виду атуи? Рабазиец пожал плечами.

— Иногда понятие чести зависит от точки зрения, не правда ли?

— Так мне говорили. — Алек не был уверен, хотел ли Ниал его оскорбить или поделился с ним личным мнением. — Но какова цель встречи кирнари? Амали, похоже, не уверена в том, что для ее мужа это безопасно.

— Не знаю — я ничего не слышал до тех пор, пока ко мне не обратилась Амали. Клан Рабази приглашения не получил.

«Так вот в чем дело!» — подумал Алек, но вслух мысль высказывать не стал.

— Это странно. Мориэль-а-Мориэль все еще поддерживает Вирессу, не так ли?

— Может быть, вирессиец стал слишком высокомерным. — Ниал насмешливо поднял бровь. — И может быть, Юлан-и-Сатхил забывает, что клан Рабази принадлежит к Одиннадцати и не обязан ему повиноваться.

— Ну а если я воспользуюсь полученной информацией, что тогда? Что ты хочешь от меня взамен? Ниал снова пожал плечами.

— Только узнать о том, что касается интересов моего клана. И Акхенди.

— Акхенди? Ты просишь об этом от имени своей кирнари? Ниал заметно покраснел.

— Об этом я прошу ради себя.

— Или Амали-а-Яссара? Сколько у тебя возлюбленных, Ниал?

— Возлюбленная одна, — ответил рабазиец, глядя Алеку в глаза. — Но много тех, кого я люблю.

Алек ожидал Серегила у двери приемной, когда ближе к вечеру тот вышел от Клиа, и, отведя друга в сторону, быстро пересказал ему сообщения Амали и Ниала. Затаив дыхание, юноша ждал, что сейчас Серегил приведет какую-нибудь причину, в силу которой следует отказаться от расследования. Впрочем, его это не остановило бы, конечно.

К его облегчению, Серегил наконец нехотя кивнул.

— Клиа ничего не должна знать, пока ты не вернешься.

— Проще извиниться, чем получить разрешение, а? — ухмыльнулся Алек. — Думаю, ты не можешь?..

Серегил запустил пальцы в волосы и мрачно посмотрел на Алека.

— Я ненавижу все это, ты же знаешь. Ненавижу проклятые узы закона, чести и обстоятельств, мешающие мне действовать.

Алек коснулся щеки возлюбленного, потом его рука соскользнула к почти уже незаметному синяку на шее Серегила.

104