Луна предателя - Страница 114

114

На блюдах высились олени с рогами, зажаренные целиком, груды фаршированной травами птицы — каждая в собственном оперении; рыба и моллюски с восточного побережья были приготовлены в огромных раковинах, заливные блюда всех разновидностей дрожали и переливались по соседству с розовыми горками икры и толстыми копчеными угрями. На земле рядом со столами в широких корзинах в рост человека лежали ароматные груды посыпанных пряностями хлебцев.

Столы украшали пироги размером с подушку — гордость вирессииских поваров. Им была придана форма фантастических животных, украшением служили вполне съедобные яркие рисунки и позолота. Вина, как жидкое пламя, вспыхивали в огромных резных чашах из горного льда.

Пока гости стояли на террасе, восхищаясь увиденным, к ним подошел Юлан.

— Добро пожаловать, благородная госпожа, я рад приветствовать тебя, твоих родичей и советников. — Он поднес Клиа ожерелье из черных гатвейдских жемчужин размером каждая с ягоду крыжовника.

— Это большая честь для меня, — ответила Клиа. Сняв с головы украшенный бриллиантами обруч, она вручила его Хатхии. Такой щедрый подарок жене хозяина не был оскорбителен; он без слов говорил о том, что Клиа и Юлан — равные. Клиа держалась безукоризненно любезно, ничем не выдавая того, что знает об интригах кирнари.

— Юлан, хоть и противится тому, чтобы Клиа своего добилась, уж точно не экономит на гостеприимстве, — с благоговением прошептал Алек, спускаясь следом за Клиа с террасы.

— Вся эта роскошь — скорее на благо ему самому, чем Клиа, — заметил Серегил, который понял, что Юлан просто демонстрирует влияние, которым пользуется. — Принцесса рано или поздно отправится восвояси, а он останется здесь — вот и пусть все видят, что это сила, с которой нужно считаться на каждом заседании лиасидра.

— Я много слышала о тебе от нашего друга Торсина, — обратилась тем временем Хатхия к Клиа. — Говорят, лучшие черты твоих предков ожили в тебе.

— То же самое говорят о моей сестре, царице, — громко, чтобы это слышали все любопытные гости, ответила принцесса. — Да будет угодно Ауре, чтобы мы обе оказались достойны таких похвал. Ты обладаешь уникальными знаниями о моей семье — ведь ты была знакома с представителями стольких поколений. Юлан-и-Сатхил, я слышала, что ты бывал в Скале еще до принятия Эдикта об отделении.

Глубокие морщины на лице Юлана углубились еще больше, когда он улыбнулся.

— Много раз. Я помню, как танцевал с твоей прапрабабкой Герилейн еще до того, как ее короновали. Это было… сколько же поколений назад?

Он помолчал, словно задумавшись, хотя Серегил заподозрил, что все реплики тщательно отрепетированы.

— Мне кажется, с тех пор сменилось восемь поколений тирфэйе, — сказала Хатхия.

— Да, тали, по крайней мере столько. Мы с Герилейн были тогда еще совсем детьми. К счастью для тебя, — подмигнул он жене. — Ведь Герилейн была так очаровательна!

С прибытием Клиа пир начался. Гостей было слишком много, чтобы они могли рассесться за столами, поэтому каждый наполнял свою тарелку и располагался, где хотел, — на траве, на бортике фонтана или в комнатах вокруг двора. Такое смешение роскоши и свободы было типично для вирессийского гостеприимства.

Одновременно с пиром начались выступления разнообразных артистов: музыкантов, жонглеров, рассказчиков, танцоров и акробатов.

Серегил и Алек сначала оставались рядом с Клиа, прислушиваясь к оживленным разговорам. Одним из первых к принцессе подошел Назиен-и— Хари, и Серегил с удовлетворением отметил, что кирнари на этот раз не сопровождают Эмиэль-и-Моранти и его дружки. Может быть, Назиену наконец надоело, что проводимая им политика публично подвергается сомнению. Возможно также, что слухи об избиении Серегила хаманцами все же дошли до ушей старика и он предпочел не рисковать новым нарушением законов Сарикали. Как бы там ни было, Серегил с облегчением перевел дух, не увидев своих врагов, а Назиен рассыпался в любезностях перед принцессой.

— Погода стоит прекрасная. Надеюсь, завтра мы сможем доставить тебе хорошее развлечение, — сказал он, беря Клиа под руку.

— Хорошая скачка и возможность увидеть еще одну часть твоей страны таким развлечением для меня и будет, — тепло откликнулась Клиа.

Серегил незаметно толкнул Алека локтем и растворился в толпе: Клиа предстояло очаровывать потенциального союзника, а у них с юношей были другие задачи.

— Здесь больше народу, чем где-нибудь еще — с тех пор, как мы покинули Римини, — заметил Алек.

«И как же мне этого не хватало», — подумал Серегил, ловя интересные разговоры вокруг. Как ему казалось, Алек испытывал такие же чувства. Юноша принял скромный и наивный вид, делавший его незаметным на подобных сборищах, но его голубые глаза были внимательны, как глаза гончей, напавшей на след.

Алеку не составило труда помедлить, оставаясь не на виду, рядом с Лхаар-а-Ириэль, пока та выражала свое твердое несогласие с отменой Эдикта об отделении какому-то с симпатией слушавшему ее хаманцу, или прислушаться к расспросам родичами Юлана брикхийки о том, как она отнеслась бы к участию ауренфэйских наемников в войне на севере.

Юноша некоторое время слонялся в толпе, потом вернулся к Клиа и поделился с ней услышанным: многие гости с неодобрением говорили о расточительности кирнари Вирессы.

— Я только что оказался поблизости от Мориэль-а-Мориэль, кирнари Рабази. — Алек незаметно кивнул в сторону женщины; Ниал оживленно что-то говорил ей, показывая на Беку Кавиш. — Она жаловалась лапносцу на то, что мы сейчас пируем на те доходы, которые Виресса получает в ущерб другим благодаря Эдикту об отделении.

114