Луна предателя - Страница 154

К оглавлению

154

Из-за плеча Серегила выглянула Бека с обнаженным клинком в руке.

— Что они с тобой сделали? Ты упал в обморок.

— Вероятно, они так прощаются, — с усмешкой предположил Алек. Серегил помог ему подняться на ноги.

— Или предостерегают, — всматриваясь в темноту, сказала Бека.

— Нет, это было что-то другое, — поежился Алек, вспоминая ощущение, что его поглощает нечто.

— Ты дрожишь, — пробормотал Серегил, касаясь его щеки.

— Со мной все в порядке. А где моя лошадь? Бека протянула ему поводья.

— Пока поедем медленнее. А то ты опять вылетишь из седла. Когда они двинулись дальше, Алек обернулся и посмотрел на город. Он почти ожидал, что увидит темные силуэты, следующие за ним. Сарикали выглядел обманчиво мирным; темные бесформенные камни на фоне неба, там и сям освещенные желтыми сторожевыми огнями.

— Прощай, — прошептал юноша.

Света звезд было достаточно; всадники проехали по мосту и углубились в лес, следуя главной дороге.

Алек осторожно попытался использовать связь, которую рождает талимениос, чтобы найти ответы на вопросы, задать которые раньше не было ни времени, ни уединения. Серегил взглянул на него и улыбнулся, но его мысли явно были далеки от Алека.

Темные громады елей и дубов нависали над дорогой, местами их кроны смыкались, образуя узкий коридор. Над путниками, попискивая, носились летучие мыши; они охотились на крупных ночных бабочек, на крыльях которых словно отпечаталась пыльная человеческая ладонь. Некоторое время Алека сопровождала сова, в когтях которой бился какой-то зверек с длинным хвостом. Блеск золотистых глаз и испуганное повизгивание выдавало присутствие и других лесных обитателей.

Всадники ненадолго остановились там, где недалеко от дороги протекал ручей, и напоили лошадей. Алеку и самому хотелось пить, поэтому он спешился и пошел выше по течению. Он уже наклонился к воде, когда ему в нос ударил неприятный запах. Лошади тоже почувствовали его и нервно зафыркали.

— Назад, — прошипел Алек, понимая, что это уже не башваи.

— Кто там? — спросила из-за его спины Бека. Лошади снова забились, пытаясь вырвать поводья; из зарослей ольхи вылез огромный медведь и, шлепая по воде, двинулся к Алеку.

— Не двигайтесь, — приказал юноша, проигрывая известные ему варианты. Перед ними была медведица, исхудавшая после зимней спячки. Если их угораздило оказаться между медведицей и медвежатами, его путешествию, скорее всего, пришел конец.

Зверь остановился в нескольких шагах от человека и, мотая головой из стороны в сторону, принялся разглядывать Алека. Серегил и Бека все еще оставались в седле и могли ускакать. Поглядывая одним глазом на медведицу, Алек прикинул расстояние до ближайшего дерева, на которое он мог бы залезть.

Слишком далеко.

Медведица громко зарычала, неуклюже подошла к Алеку и обнюхала его. Зловонное горячее дыхание душило юношу, он почувствовал, что его опрокидывают на спину. Алек увидел темный силуэт медведицы на фоне неба, глаза у зверя были цвета расплавленного золота.

— Не теряй времени даром, маленький братец, — сказала медведица. — За улыбками скрываются кинжалы.

Издав напоследок глухое рычание, она развернулась и пошлепала вверх по ручью. Алек продолжал лежать, слишком ошеломленный, чтобы двинуться с места.

— Во имя Пламени, никогда не видела, чтобы медведи так себя вели, — воскликнула Бека.

— Вы слышали? — слабым голосом спросил Алек.

— Ничего не слышали, пока ты не предупредил нас, — ответила девушка. — Она выскочила из ниоткуда.

— Нет, вы слышали, что она сказала? — Пошатываясь, Алек поднялся на ноги.

— Она разговаривала с тобой? — заинтересовался Серегил. — Во имя Светоносного, значит, это был кхирбаи. Что он сказал?

Алек наклонился; его ладонь с легкостью поместилась внутри отпечатка когтистой лапы. Это был не призрак.

— То же, что тебе говорили руиауро, — удивленно произнес он. — За улыбками скрываются кинжалы.

— По крайней мере они настойчиво повторяют свои загадки, — проворчала Бека.

— Полагаю, мы скоро поймем смысл этих слов, — заметил Серегил.

От земли начал подниматься туман; он скапливался под нависшими низко ветвями, с иголок стали падать холодные капли. Там, где дорога сужалась, с одной стороны на другую протягивалась паутина, и скоро путники оказались все в клейких влажных нитях.

Вскоре после полуночи они подъехали к большой деревне на берегу озера.

— Здесь почтовые курьеры первый раз меняют лошадей, в сарае у околицы,

— прошептала Бека. — Рискнем взять свежих коней или объедем селение?

Серегил с отсутствующим видом стряхнул паука с бедра.

— Лошади нам нужны. С нашей одеждой да в столь поздний час нам особенно нечего бояться. Думаю, там и охраны-то нет.

Они миновали последний небольшой домик и увидели покосившийся сарай; кедровую дранку крыши покрывал густой слой мха. Внутри были привязаны три свежие лошади. Воспользовавшись светящимся камнем Серегила, путешественники спешились и переседлали коней.

Однако когда они повели лошадей к выходу, из копны сена у задней стены сарая высунулось лицо заспанного юнца. Бека быстро выхватила камень из рук Серегила и вытолкнула спутников наружу. Подняв светящийся осколок повыше — так, чтобы тень от шлема скрыла ее лицо, — она повернулась к мальчику. Теперь он сидел и с сонным интересом разглядывал девушку. Это был, конечно, не стражник, а паренек, оставленный присмотреть за лошадьми.

Он что-то пробурчал, Бека разобрала слово «посланец».

— Да, спи дальше, — ответила она на ломаном ауренфэйском. Девушка продвинулась в освоении языка, но по-прежнему понимала больше, чем могла сказать. — Своих коней мы оставляем.

154