Луна предателя - Страница 179

179

Навстречу им вышел ауренфэйе, и Серегил с облегчением перевел дух: это был Риагил-и-Молан. Должно быть, он вернулся в родной город сразу же, как было обнаружено их исчезновение. Кирнари приблизился к Коратану; на лице его не было улыбки, а руки скрещены на груди, а не протянуты гостеприимным жестом.

Алек беспокойно переступил с ноги на ногу, стоя по колено в воде.

— Терпение, — прошептал Серегил. — Должны быть соблюдены определенные формальности.

— Кто вы такие, явившиеся к нашим берегам на боевых кораблях? — спросил Риагил по-скалански.

— Я Коратан-и-Мальтеус Ромеран Балтус из Римини, сын царицы Идрилейн и брат царицы Фории. Я явился не сражаться, кирнари, но ради тетсага из-за нападения на мою сестру, Клиа-аИдрилейн, и убийства посла, благородного Торсина. Я требую такого права по своему родству с кланом Боктерса.

Риагил улыбнулся и сделал шаг навстречу; напряжение явно спало.

— Мы приветствуем тебя здесь, Коратан-и-Мальтеус. — Риагил снял с запястья тяжелый браслет и протянул принцу. — Когда я покинул Сарикали, твоя сестра была еще жива, хотя все еще тяжело больна, и к ней никого не допускали. Ее свита бдительно ее охраняет. Я должен отправить сообщение лиасидра о твоем прибытии.

— Я хотел бы обратиться к лиасидра сам, — ответил Коратан. — От имени царицы я требую, чтобы мне была предоставлена такая возможность.

— Это нарушает все традиции, мягко говоря, — проговорил Риагил, несколько растерявшись от сурового тона Коратана. — Не уверен, что лиасидра позволит тебе пересечь горы, но не сомневайся: долг чести перед тобой будет исполнен.

— Хорошо известно, как чтят атуи в Гедре, — сказал Коратан. — Чтобы доказать мои добрые намерения, я готов помочь свершиться тетсагу Хамана против моего собственного родича.

При этих словах, как и было условлено, Серегил вышел вперед, опустив глаза, извлек из ножен рапиру и воткнул ее во влажный песок.

— Ты знаешь меня, Риагил-и-Молан, — сказал он, откинув капюшон. — Признаю, что нарушил обещание, и по собственной доброй воле отдаю себя на суд лиасидра и Хамана. — Серегил опустился на колени, а потом растянулся ничком на земле, раскинув руки в жесте полной покорности.

Последовало мгновение пугающей тишины. Серегил лежал абсолютно неподвижно, слушая, как журчит вода, стекая по песку. Риагил был вправе убить его на месте за нарушение приговора об изгнании. Если он и вправду вступил в союз с Акхенди, это было бы для него самой удобной тактикой.

Серегил услышал приглушенные песком шаги, краем глаза заметил, как клинок слегка наклонился, когда кто-то взялся за рукоять рапиры.

Потом сильная рука легла ему на плечо.

— Встань, изгнанник, — сказал Риагил, поднимая его на ноги. — Именем Хамана я арестую тебя. — Понизив голос, он добавил: — Лиасидра ждет твоего возвращения, прежде чем голосовать. Тебе придется многое объяснить.

— Я очень хочу это сделать, кирнари. Шлепая по воде, к ним приблизился Алек, воткнул в песок рапиру и принял предписанную ритуалом позу.

— Как скаланец, ты должен подвергнуться суду своего народа, Алек-и— Амаса, — сказал ему Риагил, поднимая юношу на ноги. По сигналу кирнари один из его родичей забрал рапиры, а еще несколько окружили Серегила.

— Я должен просить о двух вещах, которые, быть может, не очень тебе понравятся, кирнари, — заговорил Коратан. — Этим двоим должно быть позволено выступить от моего имени, какой бы приговор ни был вынесен им самим. Они явились ко мне, несмотря на опасность, угрожавшую их жизням, чтобы сообщить, кто напал на члена моей семьи.

— Я должен обратиться клиасидра, — добавил Серегил. — От этого зависит жизнь Эмиэля-и-Моранти и честь трех кланов. Клянусь в этом именем Ауры.

— Поэтому ты и бежал? — спросил Риагил.

— Это казалось мне достаточно веской причиной, кирнари, — почти правдиво ответил Серегил,

— Я хотел бы, чтобы их возвращение осталось в тайне до тех пор, пока мы не прибудем в священный город, — сказал Коратан. Риагил заметил синяки на лице Серегила и кивнул.

— Как пожелаешь. Достаточно того, что они вернулись. Пойдем, Коратан— и-Мальтеус, ты будешь гостем в моем доме, пока не станет известно решение лиасидра. Я немедленно пошлю сообщение в Сарикали.

Так и случилось, что Серегил вскоре снова оказался в саду с расписными стенами в резиденции Риагила. Они с Алеком сидели в стороне от остальных под бдительными взглядами охраны, а Коратана и его свиту гедрийцы угощали винами и разнообразными яствами.

— По крайней мере он не приказал заковать тебя в цепи, — с надеждой проговорил Алек.

Серегил рассеянно кивнул, наблюдая за Коратаном. Прошло уже более тридцати лет с тех пор, как они вместе с принцем развлекались в злачных местах Нижнего города. Время не было снисходительно к Коратану, сделав жизнерадостного юношу человеком мрачным, почти все время погруженным в меланхолию. Теперь, сидя в тени старого дерева с узловатым стволом, он, казалось, неловко чувствовал себя в этом мирном окружении, его не радовали ни теплые солнечные лучи, ни улыбки и гостеприимство гедрийцев.

«Этот человек создан только для войны», — подумал Серегил. Впрочем, Коратан доступен и убеждению, иначе бы они сейчас здесь не сидели.

Через час явился Риагил и сообщил хорошие новости.

— Лиасидра позволила тебе явиться в священный город, Коратан-и— Мальтеус, — объявил он радостно. — Впрочем, есть и ограничения.

— Я этого ожидал, — ответил Коратан. — И каковы же они?

— Ты можешь взять с собой магов, но не больше двадцати воинов, и должен приказать, чтобы твои корабли встали на якорь за пределами гавани Гедре.

179