Луна предателя - Страница 28

Заметив Серегила, Клиа жестом подозвала его.

— Что ты думаешь обо всем этом?

— Что они нас ждали, — ответил Серегил.

— А я-то думала, что мы приняли все предосторожности, — поморщилась Клиа.

«Утечка не обязательно произошла в Скале», — предположил Серегил, но пока решил эту мысль вслух не высказывать.

— Можем мы добраться до Гедре, не пополняя запаса воды? — спросила Клиа капитана.

— Да, принцесса. Но до темноты мы не успеем поставить новый парус, так что вполне хватит времени послать на берег Шлюпку с бочонками для воды.

Клиа устало потерла шею.

— Если эти корабли ждали нас в засаде, им было известно, зачем мы собираемся высаживаться на остров, и еще одна засада может оказаться у источника. Сюрпризов на один день мне хватит. Мы поспешим в Гедре.

Этой ночью никто не спал, да и не разговаривал иначе как шепотом. Хотя только что народившаяся луна светила слабо, все фонари были потушены. Теро стоял на мостике вместе с капитаном и Клиа, готовый воспользоваться магической защитой против любого врага.

Из-под палубы доносились, подобно голосам призраков, стоны раненых. Алек и Серегил по очереди каждый час спускались к Беке. Когда девушка наконец пришла в себя, она чувствовала себя так плохо, что отослала их из каюты.

— Это хороший признак, — сказал Серегил Алеку, уходя с ним вместе на нос корабля. — Через день-другой она поправится.

Друзья уселись на бухту каната у бушприта и стали высматривать впереди огни или паруса вражеских кораблей.

— Ей повезло, что обошлось без ожогов, — сказал Алек, когда до них, заглушая плеск воды, из трюма донесся очередной стон.

Серегил ничего не ответил; в темноте Алек не видел его лица. Наконец он показал на серпик луны, еле заметный над горизонтом.

— По крайней мере луна сегодня на нашей стороне. Большинство ауренфэйе зовут нарождающуюся луну «эбраха рабас» — луна предателя. Там, куда мы направляемся, ее называют «аста нолисна».

— «Черная жемчужина, приносящая счастье», — перевел Алек. — Почему такое название?

Серегил повернулся к нему и невесело улыбнулся.

— Там, откуда я родом, контрабанда — обычный приработок, особенно с тех пор, как порт Гедре закрыли для законной торговли. Виресса далеко от Боктерсы; гораздо удобнее «ловить рыбу» в Гедре. Мой дядя, Акайен-и— Солун, иногда брал нас с сестрами с собой. В такие темные ночи мы выходили на рыбачьей лодке в море, навстречу скаланским торговым судам, спрятав товары под сетями.

— Мне казалось, что ты говорил, будто твой дядя — оружейник.

— Так и есть, только, как он любил говорить, «плохие законы делают хороших проходимцев».

— Так, значит, ты не первая ночная птичка в своей семье. Серегил улыбнулся.

— Выходит, нет, хотя контрабанда, практически считается здесь честным трудом. Гедре когда-то был процветающим торговым городом, но когда лиасидра решила закрыть границы, Гедре начал хиреть, как и Акхенди по другую сторону гор. Для них столетиями торговля с северными соседями была основой существования, так что на посольство Клиа эти кланы должны смотреть с огромной надеждой.

«И ты тоже, тали», — подумал Алек, молча молясь Четверке о ниспослании удачи посольству.

Глава 8. Гедре

На следующее утро Серегил увидел появившийся из тумана порт Гедре, словно знакомый сон, который только что вспомнился. Белые купола сияли в ярком утреннем свете, а за ними бурые холмы, кое-где испещренные зеленью, вздымались как волны к подножию крутых пиков Ашекских гор — Стены Ауренена, родины драконов. Серегил был единственным, кто обратил внимание на руины над городом, похожие на след высохшей пены после отлива.

Дувший с берега ветерок донес запахи свежей весенней травы, дыма, нагретого солнцем камня, курений из храма.

закрыв глаза, Серегил вспоминал другие рассветы, когда он входил в эту гавань на маленькой рыбачьей лодке, нагруженной иноземными товарами. Он почти ощущал на своем плече большую руку дяди, чувствовал исходящий от него запах соли, дыма и пота. Акайен-и-Солун не скупился на похвалы, которых так не хватало мальчику в родительском доме. «Ты здорово торгуешься, Серегил: никак не думал, что удастся получить у этого скряги-торговца такую цену за мои мечи» или «Хорошо управляешься с лодкой, мой мальчик, — со времени нашей последней поездки ты научился определять курс по звездам».

Теперь отца не было в живых, но и прав в этой стране Серегил лишился. Он коснулся выпуклости под простым серым кафтаном — кольца Коррута, которое носил на шнурке на шее. Только они с Алеком знали о кольце; все остальные видели лишь медальон с полумесяцем и языком пламени на тяжелой серебряной цепи — знак высокого ранга в посольстве Клиа. Пусть лучше только это и видят чужаки — чужаки, которые когда-то были его соплеменниками.

Серегил понимал, что за ним наблюдают многие скаланцы, и потому повернулся лицом к берегу, позволяя прохладному ветерку высушить выступившие на глазах слезы. От набережной Гедре навстречу кораблям двинулось множество лодок с встречающими.

Алек смотрел на маленькие суденышки, скользящие по волнам навстречу «Цирии» и ее единственному уцелевшему спутнику — «Коню», и его сердце колотилось от волнения.

Юноша перегнулся через поручни и помахал полуголым гребцам. Их узкие бедра были прикрыты лишь чем-то похожим на короткие килты, независимо от пола и возраста. Ауренфэйе смеялись и махали руками, их длинные темные волосы развевал ветер.

Некоторые солдаты Беки приветствовали их восторженным свистом.

— Клянусь Светом!.. — пробормотал Теро, широко раскрытыми глазами глядя на гибкую загорелую девушку. Она в ответ на приветствие взмахнула рукой, и за левым ухом мага появился благоухающий алый цветок. Другие пассажиры лодок последовали ее примеру, так что множество цветов, материализовавшись из воздуха, украсило скаланских гостей.